Пой. История Тома Фрая [litres] - Габриэль Коста

головой, и Дилан понял, что перегнул палку.

«Наша дружба – это не то, что можно сломить расстоянием. У меня… у меня случилось горе. Джек по уши в работе, а Ричард в заключении. Это не то же самое. Это не про забыть».

– Я просто проходил через это много раз, – выдохнул Дилан и решил смягчить нападки. – Я постоянно переезжал и, как бы я ни старался, все мои дружеские связи исчезали. – Он заметил, как Том взял блокнот и начал активно строчить что-то, поэтому решил сменить тактику. Еще не хватало поссориться в восемь утра. – Но у вас все может быть по-другому, – сказал он без толики искренности.

– Вот именно. – Том подсунул ему листок к лицу. Подобные темы начинали раздражать его. – Давай мы обсудим нечто более полезное, чем молчание моих друзей. У них есть на то причины, и тебе они известны, – он показал Дилану еще один листок. Читать в полумраке – непростое занятие. – Чем мы собираемся заниматься весь день и зачем ты завел будильник на такое раннее время?

– Я собрался поискать работу, – между прочим бросил Дилан. Том застонал и схватился за волосы. Эта тема уже порядком надоела ему.

«Ну почему мы не можем просто отдохнуть? Ты понимаешь, что своим активным образом жизни заставляешь меня комплексовать? Не могу я пока искать работу. Я петь… петь не могу и не хочу. Тяжело посидеть дома? Сходить куда-нибудь? Тебе что, моих денег мало? Да прижми ты свою…»

– Ладно, ладно! Не страдай! Хорошо! – Дилан усмехнулся. – Мы всегда успеем заняться чем-то по-настоящему полезным. Но! Рано или поздно придется найти работу. И с превеликой вероятностью, она будет связана с музыкой. Почти все вещи разложены по местам, да тут идеальный порядок! – Он обвел рукой помещение. – Давай съездим в ближайший музыкальный магазин и узнаем, чем обшить вторую комнату? – Том от предложения наклонил голову. – Это займет какое-то время. Конечно же, можно посмотреть в Интернете… Что думаешь?

– Прекрасная идея! – Том написал огромный восклицательный знак и начал улыбаться. Его голова повернулась к телевизору, и Дилану в лицо тут же прилетел еще один листок. – Только мы досмотрим еще одну серию. Мне интересно, останется ли Миндси со своим мужем и будет ли в итоге делать пластику. А еще тот белобрысый придурок опять разрисовал отцовскую машину. У этих богатеев свои причуды! Не помнишь его имя? – Том смотрел на Дилана с таким наивным ожиданием.

– Да мне почем знать. Я запомнил, что он блондин, большего мне и не нужно. – Дилан сгреб все бумажки и положил на стол. Он понимал, почему использование доски или телефона намного удобнее. Экоактивисты спустят с них три шкуры, если прознают о бесполезной трате бумаги. – Я пойду сделаю нам бутерброды. – Том одобрительно покачал головой.

Открыв холодильник, Дилан понял, что в магазин им тоже неплохо бы зайти. Они старались чередовать кухни, когда заказывали еду, но в итоге от доброго стакана молока и парочки бутербродов отказаться не могли. Лапша надоела, пицца разонравилась, супы были в разы хуже домашних, от бургеров и картошки рано или поздно начнет расти живот. Дилан выглянул из кухни на громкий стук из комнаты. Это Том в порыве ярости на какую-то очередную подставную выходку главной героини телешоу бросил пульт и промахнулся, уронив на пол. Том виновато огляделся по сторонам, заметив Дилана, широко улыбнулся и спрятался под одеялом. Закатив глаза, тот вернулся к готовке. Сверхтонкий кусочек мясной вырезки упал на хлеб, сверху салат, помидор и щепотка соли. Бутерброды смахивали на диетические, но именно такой вариант устраивал обоих. Выстроив целую пирамиду, Дилан заглянул в холодильник, достал пачку персикового сока, два стакана, потом посмотрел себе за спину, на комнату с синтезатором и гитарой. Сколько времени может занять обшивка комнаты? Неделю? Две? Успеют ли он подготовиться к прослушиванию? Обойдется ли без лишнего внимания? Без внимания Тома… Дилан встряхнул головой, натянул свою лучшую улыбку и вернулся в комнату.

– Том умер от голода, – гласила надпись на листке, лежащем ровно на том месте, где пятнадцать минут назад сидел Дилан.

– Тогда я все съем сам, – самодовольно бросил он, но наглая рука Тома быстро потянулась к еде, забирая с тарелки сразу два бутерброда. – Вот и не выделывайся! Не забудь про салат. – Дилан покосился на Тома, который лишь делал вид, что заинтересован шоу. – Слушай, я тут задумался об одной вещи. А почему ты не знаешь языка глухонемых? Если, скажем, под рукой не окажется доски или какой бумажки?

Том вздохнул, быстро написал пару фраз и показал Дилану:

– А много, по-твоему, людей знают этот язык? – Прочитав это, Дилан поджал губы. Конечно же, он не знал языка глухонемых. Том протянул еще один лист. – Вот видишь. Зачем мне знать то, чего не знает большинство? А музыку… Музыку слушает много людей. Хотя твое замечание логично.

– Уделал ты меня, уделал, не ухмыляйся. – Дилан ткнул его в плечо и выключил телевизор. Том попытался состроить недовольное выражение лица, но быстро сдался. – Ты все равно потерял нить повествования.

«Кто же за нее держался?»

– Я понимаю, что существует много песен про любовь и семью, добро и зло, океан и ветер… А как же обыденные вещи? – Дилан посмотрел на кухню. – Сегодня с утра ты просил передать тебе вилку. Что бы ты спел? Есть песня, в которой поется: «дай мне вилку» или «передай сельдерей»? Так много нелепых ситуаций, на все песен не наберешься. Насколько тебе сложно подобрать нужную строчку? И сколько песен ты на самом деле знаешь?

«В том-то и дело, Дилан. Вся проблема моей жизни состоит в подборе той самой строки, которая будет понятна людям. Мама, Джек и Ричард понимали меня, даже когда я выбирал не самую лучшую песню, вот в чем их главный секрет. В словах песен всегда содержится больше смысла, чем кажется на первый взгляд. Музыка обнажает твою душу, и не каждый способен уловить её суть. Конечно же, нет подходящей песни, чтобы кто-то передал мне салат или подогрел пасту. А если я забывал полотенце на полке, приходилось петь детские песни про прием ванны. И все же. Там, где дар, там и проклятие, Дилан. А дети… Дети не всегда понимают тех, кто отличается от них. Может, будет лучше, если я уже никогда не запою. К чему петь, если никто тебя не понимает? Мама умерла, Джек за несколько сотен километров, а Ричард в золотой клетке. Все, как ты и сказал… Тогда к чему все это?»

– Странно, но люди придумали множество песен про еду, – это то немногое,